("Venezuela & Iran: Whither the revolutions?")

2/7/9 -- Что направляет внешнюю политику США? Является ли этой движущей силой внутренняя экономика, как это и должно быть по логике вещей? Или же основной движущей силой является, как утверждают многие, влиятельное про-израильское лобби или, как утверждают другие, необходимость гарантировать доступ к энергоресурсам? Конечно же, ответом на этот вопрос являются все три варианта в разных комбинациях, в зависимости от геополитической важности страны под вопросом. И горе любой стране, которая станет угрожать любому из трех вышеприведенных факторов.

Россия, возможно, является особым случаем, так как американская политика так долго зависела от антикоммунистической "холодной войны", что идеологи до сих пор не могут избавиться от этого полезного пугала, даже спустя двадцать лет после краха коммунистического режима. Но эта навязчивая идея принесла извращенную пользу не только советологам вроде Кондолизы Райс, но и самой экономике США, которая была превращена в то, что наилучшим образом описывается как военно-промышленный комплекс (ВПК). Чтобы умиротворить современную Россию требуется совсем немного - пойти на попятный с расширением НАТО и перестать потворствовать русофобам в Восточной Европе - но это нанесет вред ВПК и воспрепятствует американским планам на империю и нефть. Поэтому Россия остается излюбленным врагом, хотя и не являются частью "Оси зла".

Эта грубая характеристика, придуманная Бушем и Чейни, обозначила Северную Корею, Ирак и Иран в роли самых худших государств мира. Учитывая американское вторжение в Ирак, текущий счет: с одним разделались, осталось двое. Но Северная Корея - это, на самом деле, отвлекающий маневр. Это просто очень полезный реликт "холодной войны", который столь любим ВПК, так как позволяет оправдать многие бесполезные программы смертельных вооружений. Северная Корея - это популярный мальчик для битья, немного невинного идеологического развлечения.

Победив в Ираке Саддама Хусейна и игнорируя Корею, нам остается Иран. Но Буш мог бы запросто добавить Венесуэлу к своему списку,

так как именно эти две страны представляют наибольшую реальную угрозу американской империи. Обе страны управляются харизматичными лидерами, которые не только открыто осуждают американо-израильскую империю, но и делают что-то по этому поводу. И в обеих странах есть большая, национализированная нефтяная промышленность. Успешное неповиновение Чавеса США напрямую вдохновило жителей Боливии, Эквадора и Парагвая привести к власти лидеров-социалистов и поддержало жизнеспособность кубинского государства. Ахмадинежад бросил вызов многим наложенным Израилем запретам на поддержку палестинского движения сопротивления и даже публично поднял вопрос о легитимности израильского государства. Эти храбрый и принципиальные люди стали в связи с этим париями, хотя и полезными для ВПК вместе с призраком "холодной войны" Ким Чен Иром.

И в этом слабое место существующего плана. В то время, как империя официально высказывает недовольство, базирующаяся на ВПК экономика США процветает благодаря официальным врагам государства. Без них она бы развалилась. В этом состоит великолепная ирония, которую следует отметить наблюдателям за тем, что можно описать, как причудливый и противоречивый мир американской внешней политики.

Венесуэла и Иран действительно представляют угрозу империи США. Президент Уго Чавес не только как следует национализировал нефтяную промышленность после деструктивной нефтяной забастовки, проведенной нефтяными топ-менеджерами в 2002-2003 году, но и использует доходы от продажи нефти, чтобы изменить свою страну, поставив ее на ухабистую дорогу к социализму - субсидированные товары повседневного спроса, всеобщая грамотность и бесплатное здравоохранение. Он даже начал предоставлять бедным американцам бензин по сниженным ценам. "Нефть принадлежит всем венесуэльцам", - подчеркнул недавно Чавес, разговаривая с аргентинскими журналистами после того, как правительство Венесуэлы объявило о том, что берет под свой контроль вспомогательные компании нефтяной промышленности и принадлежащие США газокомпрессорные объекты - вдобавок к уже национализированным в 2007 году нефтяным проектам. Похоже, что следующим будет природный газ. Целью этих действий является "возвращение полного нефтяного суверенитета", т.е. полного политического суверенитета. Больше никаких попыток "цветных революций" в Венесуэле.

Что возвращает нас к Ирану. Когда Ахмадинежад пришел к власти в 2005 году при поддержке Верховного лидера, аятоллы Али Хаменеи, он попытался отобрать контроль над ключевыми министерствами, в особенности министерством нефти, а также над правительственной Национальной нефтяной компанией Ирана (NIOC) у капиталистической элиты Рафсанжани и Мусави, заменяя чиновников на своих людей, большая часть из которых служила в войсках Иранской революционной гвардии. Лишь в 2007 году ему удалось поставить на должность министра нефти своего кандидата, главу NIOC Голамхусейна Нозари (Gholamhossein Nozari). Как и Чавес, он начал использовать государственные доходы от продажи нефти, чтобы укрепить свою поддержку среди бедняков: этого не делали ни так называемые реформисты под предводительством его предшественника Мухаммеда Хатами (Mohamed Khatami), ни бывшие у власти до Хатами не-реформисты под управлением Рафсанжани и Мусави.

В то время, как в 1980-х годах Рафсанжани были спикером парламента, а Мусави - его премьер-министром, более молодые иранцы, включая Ахмадинежада, воевали в рядах Иранской революционной гвардии (многие из них умирая мученической смертью) против Ирака. Рафсанжани стал первым президентом Ирана в 1989 году, и увеличил свое и без того большое семейное состояние, во многом связанное с нефтью, благодаря программе приватизации, во время которой он открыл доступ к нефтяной промышленности для частных иранских подрядчиков. Это продолжилось и во время правления "реформиста" Хатами, который стал президентом в 1997 году.

Возвышение Ахмадинежада в 2005 году, произошедшее на основании предвыборных обещаний бороться и уничтожить "нефтяную мафию", подтвердило, что Иранская революционная гвардия является основной силой, противостоящей Рафсанжани и его реформаторам. Во время предвыборной кампании 2009 года Ахмадинежад резко критиковал своих оппонентов, называя их лидерами коррумпированных элит, пытающихся вернуть себе власть.

Элита свое получила, и связанная с выборами грызня стала их последней попыткой противостоять очевидно популистскому и в целом левацком Ахмадинежаду (хотя на Западе его называют сторонником жесткого курса). Некоторые называют убедительную победу Ахмадинежада переворотом, проделанным Иранской революционной гвардией, но недавние демонстрации в Тегеране выглядят очень похоже на демонстрации, проходившие в 2002-2003 году в Каракасе, когда венесуэльское общество было парализовано экономическими элитами, которые мобилизовали свою собственную "толпу Гуччи" и с поддержкой США протестовали против решимости популистского президента использовать доходы от нефти, чтобы помочь обычным людям. Чавес рисковал в процессе этих беспорядков своей жизнью, но обдуманность его действий помешала заговорщикам и он уцелел и смог провести в жизнь свои планы. Сможет ли Ахмадинежад сделать то же самое, и насколько Революционная гвардия является инструментом для содействия социальному обеспечению - мы еще увидим, так как представление только начинается.

Западная пресса как единое целое осудила иранские выборы, назвав их сфальсифицированными, хотя никаких реальных доказательств этому нет. Точно так же западные журналисты осуждали многочисленные выборы, в которых принимал участие (и выигрывал) Чавес, которому пришлось столкнуться с многочисленными инспирированными США забастовками и даже военным переворотом, прежде, чем оппозиция (и ее американские спонсоры) не сдалась. США щедро финансировали иранских эмигрантов-диссидентов и проникли внутрь иранского общества с явным намерением свергнуть Ахмадинежада, точно так же, как они делали и Венесуэле, хотя об этом редко пишут в западной прессе.

Американская политика использования мягкой силы, чтобы ослабить недружественные правительства, хорошо знакома и латиноамериканским социалистам и иранскому духовенству. В своей проповеди, произнесенной на прошлой неделе, Хаменеи заявил, что Иран не допустит происходящей зеленой "цветной революции". Неудивительно, что Ахмадинежад, Чавес и российский премьер-министр Владимир Путин - такие хорошие друзья. У него есть много общего.

В схожей предвыборной борьбе, проходившей в Латинской Америке между националистами-популистами и прозападными либералами, популисты неизменно побеждают в справедливом голосовании, поэтому результаты иранских выборов не должны никого удивить. Среди примеров из прошлого можно назвать Перона в Аргентине, а более современные примеры включают в себя Чавеса в Венесуэле, Эво Моралеса в Боливии и Лулу да Сильва в Бразилии - все они всякий раз получали более 60 процентов голосов в свободном голосовании. Люди, живущие в этих странах, предпочитаю социальное обеспечение необузданным рынкам, а национальную безопасность - союзам с военными империями.

Параллели между Ираном и Венесуэлой совпадают с развитием дружеских отношений между Ираном и латиноамериканскими странами, в то время как Тегеран пытается найти выход из наложенной США блокады. Иран примет участие в развитии нефтегазовой промышленности Боливии, открыл торговое представительство в Эквадоре и заключил соглашения с Никарагуа, Кубой, Парагваем, Бразилией и, конечно, Венесуэлой. Аналитик Совета по делам западного полушария (Council of Hemispheric Affairs) Брэйден Уэбб (Braden Webb) говорит, что "сегодня Венесуэла и Иран осторожно взаимодействуют в рамках амбициозного совместного проекта, предполагающего запуск завода Вениран (Veniran), способного собирать 5000 тракторов в год, а также планируют начать производство двух разработанных в Иране автомобилей, которые должны предоставить региональным потребителям "первые анти-империалистические машины"."

Возможно, США больше всего недовольны Ахмадинежадом, потому что он не оставляет своих попыток учредить Иранскую нефтяную биржу в иранской зоне свободной торговли на острове Киш. Эту идею всячески поддерживает и Чавес. Создание биржи должно привлечь международную торговлю нефтью на Ближний Восток и помочь отдалить международную торговлю от доллара, который на сегодняшний день является основной валютой в этой сфере, а расчеты в долларах составляют 65 процентов всех объемов нефтяной торговли. Более половины всех иранских бизнес расчетов уже переведены в евро, несмотря на то, что ЕС поддерживает американский бойкот. Чтобы понять, насколько порочным подобное решение считается в США, стоит вспомнить, что коллега Ахмадинежада по "Оси зла" Саддам Хусейн был казнен вскоре после того, как перевел свои счета в евро. Заметьте, что Ким Чен Ир продолжает спокойно занимать свое место.

И венесуэльский и иранский шипы вызвали гнев Вашингтона, потому что рискнули воспользоваться своими нефтяными доходами, чтобы перераспределить богатство среди населения своих стран, а затем организовать противостояние гегемонии США в своих регионах. Они - примеры, которые продолжают воодушевлять, и которые представляют угрозу имперской политики США, как внутри страны, так и за ее пределами. Разве есть лучше способ покончить со всеми проблемами американского общества - отсутствие гарантированного медицинского обслуживания, бедность, насилие - чем разрушение ВПК и инициирование внешней политики, основанной на мире, а не на войне?

Конечно же, большой разницей между этими двумя шипами является ислам и вмешательство Ирана в американо-израильскую повестку дня. Теперь, когда нефтяные компании смирились с новой самоуверенностью Венесуэлы, они и их представители в правительстве уже не так настаивают на свержении Чавеса. Однако, дополнительный вес, которым обладает в Вашингтоне израильское лобби, означает, что еще одна иранская революция останется среди приоритетов Обамы.

Еще одно любопытное различие состоит в том, что попытки США восстановить против Венесуэлы ее соседей обернулись против самого Вашингтона, в то время как эти страны встали на защиту на Чавеса и последовали его примеру. В то же время, аналогичные попытки объединить усилия против Ирана оказались довольно успешными.

Раскол в венесуэльском и иранском обществе реален, и США и их друзья используют эти расколы в своих интересах, делая все, что в их силах, чтобы спровоцировать крах популистских правительств и освободить пространство для более дружелюбных к США "цветных революций". Но это уже вряд ли сработает - пришло время устроить цветную революцию дома.

("Al Ahram", Арабская пресса)
Эрик Уолберг (Eric Walberg), 03 июля 2009